МЛОДЗЕЕВСКИЙ Анатолий Болеславович

"...Физику читал профессор Антоний Болеславович Млодзеевский – человек и вовсе легендарный. Кроме того, что он заведовал кафедрой молекулярной физики в МГУ, он еще дирижировал симфоническим оркестром Дома ученых, устраивал выставки своих картин и был редактором всемирно известной «Занимательной физики» Я.И. Перельмана. Первый час лекции, как правило, Антоний Болеславович очень популярно на опытах, а иногда и на пальцах объяснял физический смысл явлений, а на втором часе все то же оформлял на доске в виде строгих математических выкладок. Начиная в верхнем левом углу, он заканчивал записи со звонком в правом нижнем углу доски. Ни сантиметра пустого места, ни минуты задержки. В этом был еще один его педагогический фокус. А фокусы и головоломные задачи он очень любил. Случилось так, что я вошел в конфликт с ассистентом, который вел физический практикум. В итоге он восемь раз выгонял меня с первого полузачета и, наконец, подал в деканат докладную о моем отчислении. Раз в семестр консультацию по физике проводин сам профессор. Антоний Болеславович предлагал занимательные задачи и вместе со студентами их анализировал. И тут мне пришла идея, как можно упростить решение задачи, если пренебречь одним из условий. Выслушав меня, профессор искренне обрадовался, похвалил и потребовал «матрикул» – так по старинке он называл зачетку. Когда он выставил мне за семестр отличную оценку, в аудитории возник шумок. «Чем я вас обрадовал, господа студенты?» – спросил профессор. Староста курса сказал, что этой оценкой он спас меня от отчисления из института. Узнав о конфликте с нашим ассистентом, Антоний Болеславович коротко бросил: «...Этим тоже можно пренебречь...». Узнав, что я из Вологды, он и вовсе проникся ко мне симпатией: одна из первых его книг по молекулярной физике, как оказалось, когда-то печаталась в нашем городе."

"Я уже писал о том, что иногда стал бывать в доме у Анатолия Болеславовича Млодзеевского. Лет ему в то время было уже основательно за 70. Невысокого роста, кругленький, лысый он будто шариком катался вдоль длинного стола Большой физической аудитории. Его лекции были чрезвычайно физичны, что называется на пальцах, с помощью простых демонстраций он учил нас понимать суть физических явлений, уметь наглядно его себе представить. В последующие годы на нас обрушилась лавина математики, математической физики, квантовой механики, где само явление далеко не всегда можно было себе представить.
Анатолий Болеславович был университетским профессором старой школы, окончил университет в Германии еще до революции и обладал характерной для старой университетской гвардии широтой интересов, либерализмом, мягкой благожелательностью и большим чувством юмора. Его личным интересом в физике была термодинамика, где он придумал и разработал наглядный графический метод интерпретации сложных термодинамических процессов. Но главным его увлечением была минералогия . Дома у него была одна из самых больших коллекций минералов, а его знания в этой области были столь обширны, что к нему присылали для определения минералы со всех концов страны. Вторым увлечением Анатолия Болеславовича была фотография. Одним из шедевров, с моей точки зрения, был альбом со сказочными сюжетами. Здесь были персонажи мифов и сказок лишь слегка загримированные и соответствующим образом одетые друзья семьи.
Главным был выбор сюжета, сказочность обстановки, подбор места, освещения. Очень нравилась мне и квартира Млодзеевских: старинная резная мебель, мягкий свет люстр, тяжелые шторы, масса книг. Все это основательное, дающее чувство уверенности и покоя. Для меня очень важно было и то, что в этом доме часто можно было встретить самых разных людей, людей высокой интеллигентности и широкого круга интересов. Иногда за столом разговор превращался в импровизированную лекцию на какую-нибудь неожиданную тему из истории, по искусству.
Умер Анатолий Болеславовичь в возрасте около 90 лет. Он олицетворял для меня дореволюционного ученого, немало сделавшего в своей области, воспитавшего десятки поколений физиков, но не превративший науку в некий фетиш, не смотревший пренебрежительно на людей не посвященных в таинства физики, учившего нас самостоятельно мыслить, не превращаясь в рабов догм, кем бы они не были порождены. Мягкий юмор, живой интерес ко всему многообразию жизни не угасли у него и в последние годы жизни".