НЕПОРЕНТ Бертольд Самуилович

Бертольд Самуилович был видным ученым, и несмотря на свое происхождение занял значительный административный пост, не в последнюю очередь благодаря активному участию в общественно-партийной деятельности. Он вообще стремился иметь максимально хорошие отношения с партийным и институтским начальством, быть в курсе дел «наверху» (кстати, именно он в 1952- ом году обратил внимание дирекции на целесообразность привлечения Феофилова к проблеме потемнения флюоритовых фильтров). Не скажу, чтобы это накладывало значительный отпечаток на его взаимоотношения с сотрудниками отдела, но что повлияло на научную деятельность этого несомненно талантливого и знающего человека – это точно. Как ученый, он мог сделать гораздо больше того, что им было сделано в сфере молекулярной спектроскопии. Он был разумным начальником, ему не был свойственен административный азарт, он не вмешивался сверх необходимого в работу отдельных лабораторий и умело представлял и защищал интересы отдела перед институтским начальством. Его отношения с сотрудниками отдела вполне можно назвать нормальными, хотя замечать меня и здороваться со мной он начал года через три-четыре после моего появления, когда я стал старшим научным сотрудником. Разговор с ним затруднял очень быстрый темп его речи.
Расскажу один забавный случай. На проходившей в Таллине конференции по спектроскопии Непорент делал доклад, иллюстрируя его многочисленными слайдами, их было показано штук двадцать. На большинстве из них демонстрировались многочисленные потенциальные кривые. Каждая кривая состояла из двух парабол, смещенных по горизонтали друг относительно друга и соприкасавшихся в одной точке, причем нижние точки парабол были смещены по вертикали, для каждой кривой по-разному (эти две параболы соответствовали основному и возбужденному состоянию данного молекулярного соединения). На большинстве слайдов было приведено по пятнадцать-двадцать кривых различных соединений, и общая картина такого слайда выглядела диковато. Они сопровождались пулеметным комментарием Непорента, он стремился сказать что-то о каждой из кривых. Разумеется, воспринять, не говоря о том, чтобы понять чтолибо при подобном стиле изложения и демонстрации было невозможно. После показа очередного файла Каплянский, сидевший недалеко от меня, внятно произнес: «Солдатский сортир, вид сзади». Треть зала грохнула от хохота. Озадаченный Непорент крутил головой, пытаясь отыскать в аудитории источник столь необычной реакции. Но, поозиравшись, продолжил в том же духе.
Когда я стал начальником лаборатории, Б.С. Непорента уже сменил Валерий Леонидович Ермолаев, мой однокурсник, унаследовавший лабораторию А.Н. Теренина. Непорент перестал руководить не только отделом, но и своей лабораторией из-за ухудшающегося здоровья – он катастрофически терял зрение, вероятно, были и другие проблемы. Однако он оставался сотрудником института почти до восьмидесяти лет.